Об этимологии тюркских терминов «дудук» и «балабан» (часть 1)

Часть 1 | Часть 2

Эльшад АЛИЛИ Историк, научный работник  Института по правам человека Национальной Академии Наук Азербайджана (НАНА). Сотрудник Центра истории Кавказа.

В 2006-м году ЮНЕСКО объявила «армянский» дудук шедевром всемирного нематериального культурного наследия. Если зайти на сайт ЮНЕСКО можно прочитать о том, что дудук является армянским духовым инструментом, относится к категории аэрофонов, куда входят также азербайджанский балабан и турецкий ней. Стоит отметить, что составители статьи перепутали духовой инструмент ней с другим, который сегодня в Турции называется мей. Сразу видно, что материал готовил не специалист по тематике, ибо любой музыковед без проблем различает ней от мея, так как даже по внешнему виду они уже резко отличаются.

На самом деле балабан, мей и так называемый «армянский» дудук это один и тот же инструмент. Просто  армяне используют всего две модификации балабана, а азербайджанцы сем. Видимо составитель статьи и многие армяне не в курсе того, что самый знаменитый и авторитетный армянский филолог, и знаток армяно-хайского языка Грачья Ачарьян в своей фундаментальной работе о влиянии тюркского языка на армянский язык слово «дудук» включает в список заимствованных тюркизмов в армянском языке. Речь идет о его книге, которая называется «Влияние тюркского языка на армянский язык и следы (влияния) тюркских слов в просторечии армян Константинополя. Его сравнение с Ванским, Карабахским и Нор-Нахичеванским диалектами»  [1, с. 28]. То есть по заключению авторитетного армянского лингвиста Ачарьяна слово «дудук» имеет тюркское происхождение и является заимствованным термином  в армянском языке. Ничего удивительного в этом факте не имеется, ибо любой тюрколог в курсе того, что слово дудук (düdük, tütük, tütek), этимологию и семантику происхождения которого мы ниже затронем,  является словом тюркского происхождения. Само это слово в тюркской речи является общим названием и относится не только балабану, но также свирели, свистульке и вообще дудке любого вида. Название балабан укрепилось в среде музыковедов-теоретиков Востока еще в раннем средневековье. Поэтому применение слово дудук к балабану, является искажением и уже по этой причине в природе никакого армянского дудука никогда не имелось. То, что сегодня в современном мире отмечается как дудук, или как армянский дудук имеет более четкое название балабан и распространен среди народов Кавказа, Ирана, Турции и Прикаспийского региона. Подменив его настоящее название на обобщенное тюркское дудук, армянские деятели пытаются не искушенному в тонкостях восточной музыки и лексики западному человеку  вбить представление якобы имеющемся различии меду инструментами балабан и дудук. И поэтому уже включение балабана, мея и дудука в единую категорию инструментов в статье на сайте ЮНЕСКО является искажением сути тематики. Так как балабан, мей и т.н. разрекламированный «армянский» дудук на самом деле являются названиями одного и того же духового инструмента.

Но это искажение не является единственной ошибкой в статье про дудук на сайте ЮНЕСКО, где отмечается, что сам дудук и его исполнение нисходит еще ко времени царя Тиграна (95-55 до н.э.), во дворце которого якобы исполнялись традиционные армянские песни и танцы [2]. В первых нет ни одного исторического свидетельства того, что во дворце Тиграна исполняли музыку на дудуке. Это является очередной выдумкой армянских деятелей. К сожалению, сайт ЮНЕСКО пропускает такую фальшивку. Во вторых сам Тигран, которого армяне считают своим историческим царем, на самом деле имел персидское происхождение. Известно, что род Тиграна нисходил к персидским сатрапам Эрвантидам, которые являлись потомками Гидарна – одного из семи персов подвижников ахеменидского царя Дария I [3, 11-14/15]. То есть Тигран был ахеменидом, и к армяно-хайскому этносу не имел ни какого отношения. Кроме этого у нас в руках нет ни одного достоверного факта существовании армяно-хайского этноса во время правления Тиграна. Все источники твердят о разноязычных народностях и племенах проживающих в стране, которая имела географическое название Армения. И ни один из этих народностей, или группы племен не получается назвать ранними армяно-хаями. По этой причине говорить об исполнении во дворце Тиграна традиционных армянских песен и танцев является еще одной попыткой выдавать желаемое за действительное армянских фантазеров.

Да и вообще имелись ли в природе какие-нибудь традиции исполнения армянских песен и плясок? И на этот вопрос нет положительного ответа. Армянский этнограф XIX-XX вв. Липарит Назарьянц в своей исследовательской статье о свадебных обрядах и обычаях армян Эриванской губернии четко отмечает, что в среде армян песни на свадьбах поются на татарском (азербайджанском), а иногда и на курдском языке [4, с. 121]. Как же могут представители армяно-хайского этноса имеющего древние музыкальные традиции песен и плясок исполнять на свадьбах песни на тюркском, а иногда и на курдском языке? Почему эти армяне на свадьбах не исполняли армянские песни, если конечно они имелись? Назарьянц в своей статье приводит тюркские слова одной из этих свадебных песен, которую исполняли молодые парни и девушки во время исполнения популярного азербайджанского танца под названием «яллы». А песня это приводимая Назарьянцем со слов узнаваема. Это народная азербайджанская песня «Dam üstündə damımz”, которая и сегодня популярна в среде азербайджанцев. Кроме того Назарьянц упоминает музыкантов исполнителей на свадьбах. Это зурначы и азанчы. Зурна это известный музыкальный духовой инструмент известный по всему Востоку. Зурначы с тюркского языка переводится как «исполнитель зурны». Азан является мусульманским ритуальным призывом к молитве. Азанчы – исполнитель азана. Армяне не были мусульманами и естественно не исполняли азан. Понятное дело, что слово «азанчы» они переняли у своих соседей тюрков-мусульман. Азанчы видимо называли просто исполнителей песен умеющих петь на ладах мугама. Как видно Липарит Назарьянц не упоминает об исполнении дудука, или балабана среди армян. Хотя в статье, опубликованной на сайте ЮНЕСКО, отмечается, что дудук некогда был сильно распространен в среде сельских армянских жителей и лишь последнее время потерял популярность. То есть читателю внушается мысль о том, что дудук некогда был очень популярным инструментом среди армян. Но по статье Назарьянца очевидно, что популярным среди сельских жителей был зурна, а не дудук-балабан, которую Назарьянц вообще не упоминает. А в массовом порядке к звукам балабан-дудука армянский слух приобщился совсем недавно. То есть балабан-дудук не потерял популярность в среде армян как пишется в статье на сайте ЮНЕСКО, а наоборот обрел его совсем недавно.

И так по статье Назарьянца от 1901-го года становится очевидным, что армяне Эриванской Губернии на свадьбах исполняют азербайджанские песни, пляшут под азербайджанский танец-хоровод «яллы» и музыкантов именуют тюркскими терминами зурначы и азанчы. Это свидетельствует о тотальном влиянии культуры азербайджанской-тюркской музыки на армян. И в таком раскладе дел говорить об оригинальной, аутентичной армянской музыке, или музыкальных инструментах не приходятся. Все свои мелодии, танцы и музыкальные инструменты армяне заимствовали от своих соседей тюрков и частично от курдов, чему приводятся наглядные факты в статье армянского этнографа Липарита Назарьянца.

К слову о влиянии азербайджанской музыки на армян отмечал еще российский композитор Арсений Николаевич Корещенко (1870-1921), исследовавший народную музыку Кавказа. В своей статье изданном в 1998-м году о музыке грузин, армян и азербайджанцев, которых он ошибочно именует персиянами, Корещенко так характеризует армянскую музыку:

«Трудно, конечно, предположить, чтобы у народа, некогда жившего, хотя бы кратковременной, самостоятельной исторической жизнью, не было вовсе и народного, мелодического богатства, в смысле музыки, свойственной определенной нации и свободной от примеси чуждых элементов, каковую единственно и должно считать народной; но к сожалению, у армянского народа это богатство, вероятно, раз на всегда исчезло, и от него в настоящее время ничего не осталось, а если что и сохранилось, то оно подверглось столь сильным влияниям, с одной стороны персидскому (азербайджанскому – Э.А.), с другой грузинскому и даже малороссийскому, что в наши дни видеть в армянских песнях нечто самостоятельное невозможно. Все ныне, под именем армянского слывущее, на самом деле армянам не принадлежит, но является позаимствованием от других народностей, имевших общение с ними.» [5, с. 7-8].

Как видно Корещенко, посвятивший свои длительные годы изучению Восточной и Кавказской музыки отказывает в оригинальности армянским музыкальным традициям. И вообще ставит под сомнение о его историческом существовании. Все музыкальные исполнения армян он называет заимствованием у соседних народов, имевших общение с ними. Мнение Корещенко является профессиональным заключением композитора, знающего порядок и характер восточной музыки:

«Армянская музыка носит отпечатки влияния такого рода, что армяне, живущие в пределах Персии, усвоили персидскую (азербайджанскую – Э.А.) музыку, в пределах Турции – турецкую, очень сходную с персидской (азербайджанской – Э.А.) и отличающуюся от нее более частым применением увеличенной секунды и чрезмерной кварты. Находящиеся же в пределах России армяне переняли грузинскую музыку, а также отчасти малороссийскую…

Если сказанному прибавить еще нижеприведенные факты, то не может быть сомнения, что армяне позаимствовали все вокальное достояние от тех, которым принадлежит львиная доля их страны: 1) одноголосие пение, так отличающее музыку исламитов от музыки христианских народностей, сохранилось у армян, не смотря на то, что они христиане. Армяне всегда поют или solo, или е в унисон. 2) Даже самый характер и оттенок исполнения песен у армян являются точной копией с персидско-турецкого (азербайджанско-турецкого – Э. А.)» [ibid, с. 8-9]

И так по сведениям этнографа Липарита Назарьянца и исследованиям композитора Арсения Корещенко становится ясным, что армянская музыка является точной копией азербайджанско-турецкой музыки. Естественно все музыкальные инструменты, участвовавшие в исполнении этой музыки, являются заимствованными из тюркской среды Азербайджана и Турции. В таком раскладе ситуации твердить об армянском таре, армянском сазе, армянском каманче, или армянском дудуке является полным абсурдом, к чему постоянно прибегают армяно-хайские фальсификаторы.

Кстати о подавляющем влиянии азербайджанской музыки на быт и культуру армян отмечали также такие армянские деятели XIX-XX вв. как Аветик Исаакян, Михаил Налбанднян, Ованес Туманян, Трдат Балеан, Аршавир Аршаруни и ряд других деятелей. И в отличие от современных армянских деятелей искусства, науки и литературы эти авторы не комплексовались перед доминантным азербайджанским, или османским влиянием литературы и музыки на повседневную жизнь армян. Как видно Липарит Назарянц без тени стеснения отмечает, что армяне на свадьбах исполняют татарские, то есть азербайджанские песни.

Но сегодняшние армянские деятели пичкают коллективное сознание армян такими абсурдными антиисторическими теориями на подобии отсутствия культуры у тюрков-кочевников, которые якобы музыку, искусство, кухню, культуру и т.п. заимствовали у «просветителей» армян. Все эти абсурдные и антиисторические теории  внедряются в массовое сознание армян и этим искривляют, затемняют мировосприятие армянского этноса, в котором в массовом порядке начинает доминировать просто парализующий и паразитирующий всю деятельность  армянского этноса чувство своей исключительности.

Но факты упрямы и особенно исторические факты. А фальсификация истории, на котором строятся выдуманные идеологические башни никогда не приводит добру. Каждая ложь неизбежно порождает новую ложь. Вот и выдумывают армянские деятели все новые сказки. Зная в душе, что слово дудук имеет тюркское происхождение, армянские деятели выдумали древне-армянский циранапох (ծիրանափող), который якобы проходит в книге Моисея Хоренского и который якобы является истинным армянским названием балабан-дудука. Если бы это название упоминалось у Хоренского, то чтение было бы циранопол, а не циранопох. Тем более армянские деятели нигде не указывают конкретное место из книги Хоренского, где якобы проходит это слово. Это выдуманное слово состоит из двух армянских частей,  циран (ծիրան) — абрикос и пол (փող) —  гортань, шея, горло, пасть, зев, глотка; охотничий рог, игральная труба, вальторна; кларнет, слоновый хобот, трубочка.

Конечно же, искать в тексте грабара книги Моисея Хоренского слово циранапох (ծիրանափող) я не стал. Это заняло бы много времени, тем более вероятность присутствия этого слова в его книге очень мала. Но имеются словари армянского языка, как классического грабара, так и средневекового ашхарабара, где мне было интересно было поискать слово дудук (դուդուկ), или его видоизменение тютюк (տիւտիւկ) и циранополь (ծիրանափող). Я просмотрел 17 классических словарей армянского языка и можно сказать, что слова дудук, тютюк и циранополь в этих словарях отсутствуют. Ниже привожу ссылки на эти словари:

1. Словарь классического армянского языка грабара Матиоса Бедросяна от 1879 года. Там где гипотетически должны присутствовать слова дудук, дюдюк, тутук, тютюк, циранополь они не имеются [6, с. 145, 149, 310-311, 704, 708-709];
2. Армяно-английский словарь Папазяна от 1905 года [7, с. 112, 114, 206, 467, 470-471];
3. Словарь англо-армянского языка падре Паскала Аучера от 1868 года [8, с. 298, 337];
4. Словарь английского, армянского и турецкого языков Малхазянца от 1908 года [8, с. 391, 674];
5. Словарь англо-армянского языка от 1892-го года [9, с. 240, 244, 484]. Из рассматриваемых всех словарей единственно в этом издании в 240-й странице проходит словосочетание для свирели սրասրինգ տիւտիւկ (srasring tutuk);
6. Армяно-русский словарь классического армянского языка Худобашева от 1838-го года [10, с. 327-328, 334, 541, 2448, 2453];
7. Русско-армянский словарь Гавриила Ирицпухова от 1876 года [11, с. 155, 712];
8. Полный русско-армянский словарь Дагбашяна от 1906-го года [12, с. 303, 1001];
9. Армяно-итальянский словарь грабара от 1837-го года [13, с. 421, 429, 726, 1385, 1396];
10. Армяно-латинский словарь классического армянского языка Мискичияна от 1868-го года [14, с. 72, 141];
11. Армяно-французский словарь Денарбея от 1872-го года [15, с. 225, 230, 422, 950, 957];
12. Армяно-французский словарь Джаника Арамяна от 1860 года [16, с. 12, 22, 105];
13. Армяно-французский словарь Люсиняна от 1881 года [17, с. 225, 230, 422, 950, 957];
14. Краткий армяно-французский словарь от 1893 года [18, с. 186, 188, 321, 812, 820];
15. Словарь классического армянского языка Аветикяна, Сюрмелиана, Авгериана на армянском языке от 1836 года [19, с. 629, 639, 1017, 2879, 2892];
16. Толковый словарь армянского языка от 1865 года [20, с. 253, 408];
17. Словарь классического армянского языка Мхитара Себастаци от 1749 года [21, с. 225, 229, 413].

Итого отмечаем, что из 17 просмотренных классических словарей изданных между 1749 и 1908 годами только в одном словаре от 1892-го года проходит слово тютюк (տիւտիւկ) по отношению к свирели. Это еще одно доказательство того, что дудук-тютюк не является конкретным названием балабана, которую армяне ошибочно разрекламировали под названием дудук,  а является общим названием части духовых инструментов. Это же слово в такой транскрипции Грачья Ачарьян отмечает заимствованным тюркизмом в армянском языке, о чем отмечалось выше. В остальных 16-ти словарях слово дудук в транскрипциях дудук, дюдюк, тутук, тютюк не фиксируется, что очередной раз свидетельствует о том, что слово дудук (դուդուկ) изначально является чуждым для армянского языка.

Также в этих словарях отсутствует слово циранапол (ծիրանափող), который якобы отмечается в книге Моисея Хоренского. Если это слово не включено в несколько словарей классического армянского языка то стоит заключить, что никакой армянский дудук-циранополь, или армянский кларнет, армянский саксафон, армянский трамбон в книге Моисея Хоренского не упоминается.

Продолжение следует

Аннотации:

1. Hrač‘eay Ačaṙean T(h)URKERENİ AZDEÇUThIWNƏ HAYERENI VRAY EV T(h)URKERENE FOXAREAL BARERƏ ROLUW. 1902.
2.  http://www.unesco.org/culture/intangible-heritage/03eur_uk.htm
3. Страбон ГЕОГРАФИЯ.
4. Липарит Назарьянц СВАДЕБНЫЕ ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ И БРАЧНОЕ ПРАВО У НОВЫХ АРМЯН ШАРУРО-ДАРАЛАГЕЗСКОГО УЕЗДА, ЭРИВАНСКОЙ ГУБЕРНИИ. Периодическое издание ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Под редакцией В. Ф. Миллера. Москва, 1901 N3.
5. А. Н. Корещенко НАБЛЮДЕНИЯ НАД ВОСТОЧНОЙ МУЗЫКОЙ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО КАВКАЗСКОЙ. Периодическое издание ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ. Издание Этнографического Общества Любителей Естествознания. Антропологии и Этнографии. Под редакцией Н. А. Янчука. 1898 N1. Москва.
6. Matthias Bedrossian NEW DICTIONARY ARMENIAN ENGLISH. Венеция, Армянская Академия Св. Лазаря – 1875-1879.
7. Z. D. S. Papazian A PRACTICAL DICTIONARY ARMENIAN-ENGLISH. Istanbul  1905.
8. E. Malkhassian  DICTIONARY ENGLISH, ARMENIAN AND ARMENO-TURKISH. Stamboul 1908.
9.  NOR BARARAN ANGLIERENE HAYEREN. 1892.
10. А. М. Худобашев АРМЯНО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ (Составленный по лексикону изданному в Венеции), том 1-й. Москва 1838.
11. Гавриил Ирицпухов РУССКО-АРМЯНСКИЙ СЛОВАРЬ. Тифлис 1876.
12. А. С. Дагбашян ПОЛНЫЙ РУССКО-АРМЯНСКИЙ СЛОВАРЬ. Тифлис 1906.
13. DIZIONARIO ARMENO-ITALIANO том 1-й.  Venezia 1837.
14. Ioannes (Hovhannes) Miskjian MANUALE LEXICON ­ARMENO-LATINUM. Romae 1887.
15. A. Denarbey DICTIONNAIRE ARMINIEN-FBANCAIS FBANCAIS ET FRANÇAIS-ARMÉNIEN. Paris 1872.
16. Chanik Aramyan Hamaṛōtagoyn baṛaran ardean lezui, hayerēn i tach. i fṛans. (Paris 1860)
17. G. A. Nar Bey de Lusiginan ARM-FRAN Baṛgirkʻ hay-gaghghiarēn ew gaghghiarēn-hayerēn. Paris 1881.
18. AN ARMENIAN-FRENCH POCKET DICTIONARY 1893.
19. Г. Аветикян, Х Сиврмелеан, М. Авгереан ՆՈՐ ԲԱՌԳԻՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ   (NOR BAGİRK HAYKAZEAN LEZUII) Венеция 1836.
20.  Mkrtich Awgerean  Aṛdzeṛn baṛaran Haykaznean lezui 1865.

Mkhitar Sebastasi ԲԱՌԳԻՐՔ ՀԱՅԿԱԶԵԱՆ ԼԵԶՈԻԻ (BAŔGİRK‘ HAYKAZEAN LEZUI (HIN HAYKAZEAN BAŔARAN)). Vol. I, Venetik1749.